Кольцо приключений - Страница 3

Один дом имел номер 8 по улице Пролетарской и номер 6 по центральной магистрали. На противоположной стороне стоял такой же дом с номером 7 по Пролетарской улице и номер 4 по центральной магистрали. У меня даже сердце заколотилось. Это то самое место. Я с трудом дождался конца субботника и «смыканул» от традиционного обмывания результатов субботника. Сказался, что нужно бежать к матери и понесся в церковь.

По случаю субботника в церкви стояли десятка полтора старушек и усердно молились. Я взял свечку и пошел к образу Святого Николая угодника. Поставил свечку в один из свободных подсвечников и сказал:

– Поддержи, Святый, меня в сомнениях моих. Знаю, что не может быть того, о чем я думаю, но то, что я видел, ввергает меня в сомнения. Если существуют чудеса, то дай мне знак какой-нибудь.

И вдруг, словно ветерок откуда-то подул, и заметалось, запрыгало пламя на моей свече, а все другие свечи горели ровно и ярко. И моя свеча гореть стала тоже ярко и пламя метаться перестало.

– Спасибо, – сказал я и вышел на улицу.

Подойдя к дому, отмеченному серпом и молотом, я стал внимательно осматривать стены. Все вроде бы нормально. Кирпичи как кирпичи. Но цифры восемь и шесть – это не только номер дома. Восьмой кирпич от фундамента по углу вверх и шесть кирпичей вправо от угла. Какой-то нестандартный кирпич и немного шатается, если его пошевелить. Ключами от дверей я выковырял часть цемента и, обламывая ногти, с трудом вытащил кирпич. Оглядываясь по сторонам, будто что-то украл, я завернул кирпич в куртку и понесся домой, благо жил недалеко. Надо же. Жил недалеко, а никак не мог додумать, что клад был рядом. А клад ли это? Может, это плод моего больного воображения и несу я простой кирпич, который кирпичом так и останется.

Глава 3

Моя «добыча» представляла собой клейменный двуглавым орлом кирпич-сырец. Потряс у уха – не звенит, не звякает. И зачем мне этот кирпич? Начал внимательно осматривать. Торец, выходивший на улицу, ровный, монолит, а противоположный торец неровный, будто кто-то рукой замазывал его.

Постучал молотком. Крепко. Стукнул очень сильно, и сразу замазка немного провалилась внутрь, трещиной обозначив ее пределы. При помощи отвертки мне удалось вытащить куски глины, которой было замазано отверстие, и я увидел кусок холстины, потемневшей от времени, но сухой.

В холстину было завернуто что-то тяжелое. Развернув ее, я увидел потемневшие от времени погоны штабс-капитана, ордена Святого Георгия 4 степени и Святого Владимира 4 степени с мечами и с бантом, десять золотых пятирублевиков 1822 года и документ, что штабс-капитан такой-то за героизм награжден золотым оружием. И фамилия, и имя, и отчество – моего покойного дяди. А ведь он рассказывал, как участвовал в Первой мировой войне, дослужился до штабс-капитана, стал георгиевским кавалером. Все родственники смеялись над ним и считали местным шутом. Сейчас мне стало стыдно за то, что мы все ему не верили. И я это все никому не покажу, чтобы и меня не посчитали сумасшедшим.

Один пятирублевик я продал нумизматам и выручил за него сумму, много большую, нежели мне дали бы, если бы я сдал ее в скупку золота. Скажу, что мне на многое хватило денег, в том числе и на абонирование отдельной ячейки в банке.

Кладоискательство – дело занятное, но дядя давал понять, что это лишь на крайний случай. У студента немного возможностей для заработка. Если только устроиться дворником по совместительству, собирать и сдавать бутылки, сесть на телефон и выдавать себя за посредника в продаже различного вида техники, но таких посредников «кидают» в 99 случаях из ста. Торговать наркотой? Себе дороже. Либо сам на иглу сядешь, либо специально подсадят, либо конкуренты замочат «передозом».

Стипендии не хватит никакому, даже по миллиграммам рассчитывающему свою жизнь студенту. Деньги мне нужны на жизнь, но уж никак не на посещение ночных клубов и дискотек. Эти заведения не что иное как форма современной шизофрении. Я никогда не положу свой глаз на девчонку, которая тащится от таких дискотек. Мне нужна спутница жизни, мать моих детей, а не пустоголовая кукла со звоном музыки в ушах.

Мои взгляды ни для кого не были тайной и меня за глаза называли «Пуританин». Если я пуританин, то какие же были пуритане на самом деле? Да, не завидую я молодежи, которая жила в пуританское время.

Честно говоря, вопросы развлечений у меня были на последнем месте. Да как могло быть иначе, если на носу защита диплома, а тема сформулирована мною, не без участия дяди: «Первая мировая война как Отечественная война русского народа».

– Ну-ну, – сказали в деканате, – посмотрим, что у вас получится. Что это за Отечественная война во время империалистической бойни?

Да, какие бы перестройки не проходили, а дело Ленина-Сталина в исторической науке живет и процветает. Почему-то все войны, которые велись до революции, считаются несправедливыми и империалистическими. Исключение сделано для 1812 года и то только в части сражения при Бородино. Войны после революции – справедливые за счастье народов тех стран, где тайно проливали свою кровь и гибли наши солдаты и офицеры.

Собственно говоря, участие России в первой мировой войне имело те же цели, что и в 1854–1855 годах, когда Англия и Франция совершили интервенцию в Крыму. И сейчас Россия, как напившаяся допьяна баба с обидевшими ее кавалерами пошла под ручку в другой кабак. Никогда Англия и Франция не были и не будут союзниками России.

Война могла быть, но скорее всего, она бы завершилась достижением перемирия между Российской империей и Австро-Венгерской империей и защитой интересов славян на Балканах, но болгарские «братушки» выступили против России. И еще выступят. И другие «братушки». Только уже в составе Североатлантического блока во главе с США.